Александр Солоник: киллер мафии - Страница 52

– Все грамотно, даже слишком, Александр Македонский, – произнес он, присаживаясь, и тут же обратился к хозяину по имени-отчеству. – Александр Сергеевич, сделайте кофе…

Пока Солоник ставил на плиту чайник, чекист детально рассказывал о подробностях вчерашнего убийства.

– Да, все грамотно, – повторил чекист, прикуривая, – но не обошлось без случайных жертв.

– Вот как? – Солоник вспомнил тот стон откуда-то со стороны, так удививший его.

– Кроме Глобуса, пострадали еще двое. Помните того мужчину, что подошел к нему на стоянке?

– Конечно!

– Некто Орхелашвили, известный кидала, мошенник, или, как говорят в криминальных кругах, «фармазон», уголовная кличка Итальянец. После вашего выстрела он, испугавшись, бросился в свою машину. Но «быки» Длугача почему-то решили, что пахана убил именно он. Вытащили из машины – Итальянец начал было сопротивляться, оправдываться – это только разозлило телохранителей. Он умер на месте, получив два удара тесаком в грудь.

– А кто же вторая жертва? – Саша размешивал в чашке растворимый кофе. – Вам сколько сахара?

– Спасибо, не люблю сладкий. Кроме Итальянца, пострадал еще один человек: пуля, прошив Глобуса насквозь и срикошетив об асфальт, попала в ногу старшины-пэпээсника. Ничего страшного, сейчас он в больнице. Очень опечален. Его, конечно, можно понять: площадка у «Арлекино» – место хлебное, доходное – масса нетрезвых водителей. Сколько он имел там за месяц, ему в другом и за год не заработать. А вы, Александр Сергеевич, молодец. – Видимо, это была наивысшая похвала, которой обычно сдержанный куратор мог удостоить подопечного. – Как себя чувствуете?

– Ничего, спасибо, – ответил Солоник. И подумал, что за этим вопросом вполне могло последовать новое предложение.

Он не ошибся…

– Насколько мы понимаем, вы теперь в отличной форме. Так что давайте используем это обстоятельство к обоюдному удовольствию. А теперь слушайте… – куратор поставил на колени черный атташе-кейс, щелкнул никелированными замочками, извлек растрепанную папочку.

Саша отвернулся: невзначай брошенная фраза «к обоюдному удовольствию» почему-то воскресила в памяти давешний разговор со «скрипочкой». Он ее нанял для ремесла столь же постыдного, сколь и прибыльного, и они остались довольны друг другом. Он получил удовольствие, она – деньги…

Чем, спрашивается, ремесло палача, киллера, лучше ремесла той накрашенной лярвы?

– Да, чуть не забыл. Вот вам новые документы и деньги. – На стол лег небольшой сверток. – Кстати, после исполнения следующего объекта вам не мешало бы сменить квартиру…

Следующий объект, известный московский вор в законе, разительно отличался от первого. В отличие от Глобуса, он никогда не был склонен к беспределу, к жестокости и патологическому желанию всех построить. Этому «законнику» не было еще и сорока. Он принадлежал к ворам так называемой «нэпманской», «босяцкой» формации и являл собой настоящего фанатика воровской идеи. Кроме шлейфа судимостей и безукоризненного владения феней, «законник» обожал во время какого-нибудь застолья взять гитару, чтобы напеть братве собственные песни, навеянные тюремной музой.

Саша внимательно изучал его досье и никак не понимал, почему «контора» решила ликвидировать именно этого человека?

Но вскоре понял, почему: уголовный авторитет вторгся в святая святых – банковский бизнес. Он был одним из тех, кто в тени скандала, получившего название «чеченские авизо», вместе с грозненскими мафиози и купленными работниками Центробанка «обул» государство на несколько миллиардов рублей.

Удивительно, но этот авторитет почти не заботился о собственной безопасности, хотя денег у него было достаточно, чтобы поставить по автоматчику в бронежилете у каждого фонарного столба вдоль Ленинского проспекта, где жил. Лавье тратилось большей частью на благотворительные нужды: «грев» братве, отбывающей сроки в ИТУ, дорогие подарки друзьям и приятелям (одному щедрый вор подарил шестисотый «Мерседес», другому – коттедж на Кипре, третьему – золотую цепь толщиной едва ли не с руку)…

Куратор предупреждал: этот «законник» теперь враждует с азербайджанцами. В случае удачного «исполнения» подозрение падет на них.

– Ну а «исполнить» его предлагаю на ваш выбор. – Несомненно, теперь чекист был совершенно уверен в выдающихся способностях подопечного.

После убийства Длугача исполнение этого объекта выглядело донельзя примитивным, чтобы не сказать вульгарным.

Солоник уже знал, что «наружка» ведет вора. Тот, как правило, ездил в сопровождении лишь одной машины с пацанами, и те лишь в редких случаях сопровождали пахана до дверей квартиры. Получив информацию по мобильному телефону о приближении жертвы, Саша, загодя слегка загримированный, чтобы не запомнила лифтерша, зашел в подъезд. Поднялся на один пролет, взглянул в окно лестничной площадки – как раз в этот момент «мерс» объекта плавно причалил к бордюру. Сунул руку в карман плаща, где лежал «парабеллум» с заранее навинченным глушителем.

Резкий хлопок открываемой подъездной двери, звук шагов, негромкие мужские голоса:

– Ну, пока, Коля… Всего хорошего.

– И тебе удачи, Витек…

Пряча руку в кармане, где лежал пистолет, Солоник принялся неторопливо спускаться по лестнице и, поравнявшись с объектом, быстро выхватил оружие и выстрелил…

Он лишь на мгновение увидел его лицо – оно было искажено смертельной мукой… Но мука эта была короткой: спустя мгновение законник лежал на полу, и его светло-серый плащ набухал темной, почти черной кровью…